ВВЕДЕНИЕ
Минуло уже более полувека с тех пор, как оборвалась многогранная жизнь Альфреда Нобеля. Он скончался в возрасте 63 лет 10 декабря 1896 года в Сан-Ремо.Его завещание, опубликованное в начале января 1897 года, вызвало удивление не только в Швеции, но и за ее пределами.
Согласно этому документу, большую часть состояния Нобеля следовало обратить в капитал, доходы от которого ежегодно распределялись бы в «виде премий тем, кто за последний год внес существенный вклад в про гресс человечества».
Условия завещания, его необычные цели, а отчасти и неконкретная форма, в которой оно было составлено, произвели настоящую сенсацию. Нашлось и немало скептически настроенных людей; вскоре имя Нобеля оказалось под прицелом критики и нападок за «недостаток патриотизма». Лишь по истечении четырех лет судебного разбирательства, часто сопровождавшегося ожесточенными столкновениями сторон, все мыслимые препятствия были окончательно преодолены, что позволило придать завещанию ясную форму и создать Нобелевский фонд.
20 июня 1900 года королевским указом были утверждены устав Фонда и правила, регламентирующие деятельность шведских комитетов по присуждению премий. Споры окончательно утихли лишь спустя более чем пятьдесят лет после присуждения первых Нобелевских премий. Ежегодное присуждение премий стало важным международным событием; принадлежащее Швеции право присуждать премии по физике, химии, биологии и литературе – исключение составляет лишь присуждение Нобелевских премий мира – значительно повышает ее авторитет как одного из центров мировой культуры. За эти полвека возрос интерес и к личности самого Нобеля как на его родине, так и за рубежом.
Все современники и близкие друзья Нобеля уже ушли из жизни; немного осталось в живых и людей более молодого поколения, кому довелось соприкасаться с великим изобретателем и кто мог бы что-либо добавить к его портрету. В 1926 году Нобелевский фонд издал биографию Нобеля, написанную профессором Хенриком Шюком обстоятельно и сочувственно, к которой я добавил краткий обзор основных событий его жизни и деятельности.
В силу ряда причин, которые я сейчас объясню, я счел возможным пролить свет на более сокровенные стороны его жизни, а также рассказать историю возникновения его завещания и оговоренных в нем условий.
Работая секретарем Нобеля в течение последних трех лет его жизни, я поддерживал с ним постоянную связь лично или через деловую переписку, большая часть которой касалась практического воплощения его идей. В соответствии с одним из пунктов его завещания, о чем я узнал только после его смерти, я назначался одним из исполнителей завещания, на которых возлагалась ликвидация финансовых интересов за рубежом. По замыслу Нобеля я должен был взять на себя основную ответственность за исполнение его последних поручений – задача, для решения которой, учитывая мой возраст и отсутствие опыта в юридических и экономических вопросах, я был плохо подготовлен. Однако не оставалось ничего иного, как приступить к выполнению своих обязанностей; в результате мне не только пришлось заниматься изъятием его капитала, размещенного во многих странах, что было сопряжено со множеством трудностей, но и отстаивать законность завещания, когда оно оспаривалось некоторыми из его родственников.
Помимо этого мне пришлось вести длительные переговоры с представителями учреждений, которые должны были заниматься присуждением премий, а также участвовать в заседаниях Комитета для выработки основных положений устава Фонда.
Следующей моей задачей был просмотр его обширной переписки, а также изучение его личного архива, включавшего частную переписку, до той поры нетронутую из уважения к тем, кто был еще жив. Все это позволило мне яснее понять обстоятельства, повлиявшие на Нобеля при составлении завещания, и совершенно по-новому оценить склад его души и ума.
Рагнар Сульман
Стокгольм, 1947 г.