* * *
Нам не вернуться в дом тот бедный,
прекрасный дом, богатый дом.
Ведут в нем поздние беседы
чужие люди за столом.
Никто из них о нас не знает,
никто не вспоминает нас,
и только дом не забывает…
надеется…
В полночный час
вдруг скрипнет половицей гулко
и угольком сверкнет в печи.
И под крыльцом хранит ключи
Все в том же тихом переулке.
Весть
Как будто тучи вдруг заскрежетали
и темная нависла синева.
И стало непонятно – прожита ли,
иль только начинается едва
дневная жизнь?
Вон та полоска света
возникла,
гаснет на краю земли?
Река, так трудно превращаясь в Лету,
живая, растворяется вдали.
Живое небо. И земля – живая.
Но остывает, исчезая свет…
Стою, еще беды не сознавая,
и по реке навеки уплываю
за тем, кого уже на свете нет.
* * *
Поворачиваюсь на крик.
Вижу – мост висит над рекой,
и река под мостом блестит.
Слышу – ветер свистит по песку.
Тонкий прутик в моей руке
на песке нарисует мост,
под мостом нарисует песок,
на песке нарисует мост.
И от ветра нигде не спастись,
если он над рекой кричит,
если он на песке кричит,
а на нем нарисован мост,
под которым ветер кричит.
* * *
Я дарую свободу тебе, муравей!
Дорогую свободу дороги твоей.
Ты беги по зеленой, душистой траве,
по траве-мураве, муравьиной тропе.
Любопытство мое небольшое – не в счет.
У тебя много месяцев вольных еще.
Продолжай трудовой муравьиный поход,
торопись, скоро солнце пойдет на заход.
Скоро окна и двери закроет твой дом.
Он, как мой, и весельем живет и трудом.
Наши тропки различны, но схожи пути.
Я тебя задержала немного?
Прости…
* * *
Еще когда по золотым полям
светил спокойно безмятежный август,
земле великодушной был не в тягость
мой светлый праздник,
но теперь земля
вдруг оскудела,
от ее щедрот
внезапно потянуло легкой пылью,
недавнее исчезло изобилье
за створами сентябрьских ворот.
И я, нелепая, о те ворота бьюсь,
еще полна и счастья и отчаянья.
Поверить, что закрыто не случайно,
и оскорбить неверием боюсь
того, кому несла свои мечты,
надежды, радости, доверие и гордость.
Не оценив затворов прочных твердость,
ворот тесовых гулкой немоты,
еще с улыбкой я на скрип ворот,
пригладив волосы,
взметнула нежно руки!
В проеме взгляд чужой, седой старухи:
– Твоя любовь здесь больше не живет.
* * *
Тяжелым забудусь сном
и вижу опять во сне –
цветы под раскрытым окном
рассыпаны по весне.
Ты рвешь их вместе с травой.
По горнице, по сеням
немыслимый цвет голубой
рассыпал, –
по всем моим снам.