Шмель, у которого кружилась голова
Расцвела кашка. Луг возле старой лиственницы был усеян
пряными островками и походил на зеленую реку с бегущими по ней белыми
барашками волн. Пожилой шмель выбрался из дупла и стал летать вокруг дерева.
Было жарко и радостно – наконец-то пришло настоящее лето. Он летал, делая
круги все шире и шире, пока белые островки не принялись смеяться над ним и
танцевать у него перед глазами и не закружилась голова.
Тогда пожилой шмель остановился и прилег на желтую
сердцевину ромашки, чтобы передохнуть. Белые тучи в небе бежали от одного
края горизонта до другого, и казалось, они тоже кружатся, каждая вокруг
себя.
Два соседских шмеленка вылезли из дупла и принялись
вертеться возле ромашки и гоняться друг за дружкой. Шмель сердито загудел –
какие непослушные нынче пошли дети. Но они продолжали дурачиться, и, пока он
следил за их игрой, голова снова пошла кругом.
Шмель, ворча, опустился на землю, где вроде бы ничего не должно было
кружиться. Здесь пряный аромат смешивался с тысячью других запахов. Чтобы
отвлечься, шмель стал считать полоски у себя на брюхе – тугом и круглом. Он
насчитал ровно 24 штуки, но так как полоски шли полукругом, начинаясь с
одного бока и заканчиваясь на другом, приходилось вертеть головой туда-сюда.
Шмель вздохнул и, тяжело покачиваясь из стороны в сторону, полетел обратно к
дуплу.
Забравшись внутрь, он загудел свою любимую песенку, от
которой всегда делалось покойно, и закрыл глаза, и уже подумывал было
вздремнуть, как вдруг услышал шум и шелест веток. В дупло просунулась морда
белки, которая озабоченно стрекотала и щелкала зубами.
Оказалось, бельчонок свалился с дерева и застрял между
камнями. Щель была скользкой и глубокой. Бельчонок так напугался, что ничего
не соображал, только пищал и плакал.
– Вы должны что-нибудь придумать, уважаемый, –
беспокойно трещала белка.
Через луг, похожий на зеленую реку с бегущими по ней
белыми барашками волн, шмель полетел туда, где, зажатый между камней, сидел
бельчонок. Белка кружила вокруг шмеля и скакала то слева, то справа по
камням и веткам и стрекотала – какие непослушные нынче пошли дети.
Шмель несколько раз облетел вокруг расщелины, откуда
испуганные глазки бельчонка следили за ним с ужасом и тревогой. Потом он
хмыкнул и нырнул внутрь. И стал вертеться вокруг бельчонка, и щекотать его,
и тормошить, и толкать лапками. Бельчонку сначала стало неуютно, и он
принялся ворочаться и скрести когтями по склизким камням. Потом ему стало
смешно, и он принялся извиваться и вертеться. А потом – до того щекотно, что
он пулей вылетел наружу, прямо к белке в лапы, и та отшлепала его как
следует, приговаривая: «Какие непослушные нынче пошли дети».
Вечером белка угощала пожилого шмеля и благодарила его,
а белкины дети шумели и скакали, так что перед глазами кружилась сплошная
рыжая карусель. Когда он возвращался домой через луг, похожий на зеленую
реку, звезды зажглись на небе. И они, казалось, плыли, и качались, и тоже
смеялись над ним, и танцевали. И Млечный путь, усеянный островками пряной
кашки, тек и вращался, будто белый душистый мед, который кто-то пролил на
черную скатерть неба.
« назад, в читальный зал