Данное
произведение является художественным вымыслом, следственно, любые возможные
совпадения с реальными лицами могут носить только случайный характер.
Упоминаемые в тексте города до некоторой степени условны.
Глава 1
2 марта 2005 г.
«Наша встреча – Виктория
Регия: редко, редко в цвету...»
Я подбоченилась для
уверенности, пошире открыла рот, судорожно глотнув воздух.
«До и после нее жизнь –
элегия и надежда в мечту...»
Дальше я засыпалась, если
по-честному. Не могу вспомнить, хоть умри, только губами шевелю, будто
умная. Мы с Валькой уговорили нашу училку русского Лиль Ванну это
стихотворение для конкурса поделить. Первую половину читаю я как более
смелая, вторую – Валька. «Стыдоба вам, девочки, – укоряла Лиль Ванна. – Тут
строчек-то с гулькин нос, легко запомнить. Меньше надо телевизор смотреть,
он на память влияет».
Но мы с Валькой этот
вопрос продинамили, от телика не отрывались, а когда незаметно подошло время
концерта, вызвались в порядке величайшего благодеяния века все-таки прочесть
этот стих перед публикой. Я-то лично от растроганных чувств за него взялась.
Нам Лиль Ванна рассказывала, что это поэт Игорь Северянин типа написал. У
него была любимая жена, как ее звали, я забыла, она ему типа всю карьеру
построила, а он такой-сякой неблагодарный, как все они (это уже я от себя, а
не от Лиль Ванны), ее бросил ради другой дамочки (хорошо, думаю, что еще
ради дамочки), а потом пожалел об этом, как водится, и всю оставшуюся жизнь
о ней думал. Но этот стих он не ей посвятил, а другой даме сердца, у поэтов
их много.
Меня прямо за живое эта
история взяла, я даже заплакала слезами внутрь, то есть в нос, а не в глаза.
То есть сразу в нос слезы идут прямиком. Это потому что я не
сентиментальная, у меня глаза не на мокром месте. Лиль Ванна по первой
специальности технический переводчик английского языка, по второй – педагог
дошкольного возраста (очень малышню всегда любила!), но иногда нам любит
такие истории рассказывать. Жаль, я их быстро забываю, хотя занятные они. Но
каждый раз плачу внутренними слезами. Матушка на меня ворчит: платков на
тебя не напасешься, 10 пачек за неделю ушло на тебя, из-за таких, как ты,
леса Бразилии уничтожают на корню. Чтобы таким расточителям бумаги носы
вытирать. А потом озоновые дыры в атмосфере образуются и т. д. и т. п.
Матушка у меня состояла в экологической организации, благодаря этому мы во
Францию загремели. Хотя в данном контексте это неважно. Лучше я про Лиль
Ванну. Короче, два высших образования у нее, как почти у всех мамкиных
подружек здесь (у мамки, правда, полтора: она за компанию с папкой пошла на
юриста, чтобы он учился, но он быстро бросил, и она за ним тоже). Никогда,
говорит Лиль Ванна, не думала, что буду русский язык детям во французской
ассоциации преподавать. А о чем же ты думала, милая моя, когда из своей
Белоруссии поехала во Францию, обрадовалась такому счастью под названием
французский муж. Думала, что тебя прям сейчас переводчиком с английского с
окладом пять тысяч евро...
Впрочем, зря я так
наезжаю на Лиль Ванну. Она очень милая, премиленькая прямо. Когда она
читала из Гоголя про даму, приятную во всех отношениях (я забыла, откуда
именно), я сразу подумала: это про нее, про нее! Бывало, спрашивает нас на
уроке (а нас всего пять челов ходит): «Вы с хорошим настроением на урок
идете, ребятки?» И я, мол, тоже, детки мои, с очень хорошим настроением. У
вас всегда должно быть радостное настроение и вера в себя, в свои силы. Хоть
бы она моей мамашке почаще так говорила.
«Ты придешь – изнываю от
неги я, трепещу на лету. Наша встреча – Виктория Регия: редко, редко в
цвету...»
Мы с Валькой позорно и
неуверенно завершили чтение означенного стиха. Спасибо, что Лиль Ванна
стояла у нас за спиной и суфлировала. Но поскольку нам неожиданно резко
поднесли микрофон, стало очень слышно, как она декламирует, а у нас с
Валькой голоса вообще сели, мы перешли на шепот. Французы засмеялись и все
равно бурно зааплодировали. Они очень вежливые в массе своей, французики-то.
От всего русского в восторге. Уж коли на концерт русской-то поэзии пришли,
тем более на бесплатный.
После нас выступала одна
мамашкина знакомая, тетя Лиза из Перми. Она окончила лучшее в России (по ее
словам, конечно) хореографическое училище, преподавала в Перми в 2
институтах и 3 домах культуры, потом вдруг выскочила замуж за француза и
переехала сюда, где никакой работы близко нет, после чего поправилась на 20
кило, как она выражается, 4 кило с каждого потерянного места работы. Во
Францию приехав, сначала все поправляются, а потом уж как жизнь сложится.
Я скептически глянула, как она танцует в балетном стиле под песню «Березы»
группы «Любэ», и подумала, что французы – скептики по натуре – тоже на нее
скептически будут смотреть. Не тут-то было. Они сначала просто тихо визжали
от восторга, а потом стали громко. Особенно когда она руки так округло
делала и ножкой так мягко, галантерейно, по-балетному, с оттянутым носком,
стучала. А потом порхала по сцене, как бабочка, лицо такое искренне
радостное, как у Лиль Ванны, которая концерт вела в красивом платье и с
прической а-ля Юлия Тимошенко, только у нее коса настоящая, мы уже так и
эдак пробовали, дергали всяко-разно, но убедились: у Лиль Ванны коса
настоящая, и даже свой цвет золотой.
4 марта 2005 г.
Продолжаю, короче: зал
просто элементарно ревел от восторга! Одновременно щелкали вспышками 20
фотоаппаратов и тихо верещали 24 кинокамеры, мы с Валькой считали как
независимые эксперты. Потом тетю Лизу еще на бис вызывали, она где-то в
соседней комнате, где стояли напитки и закуски, ну, это всегда здесь так
положено: послушали-покушали – мигом переоделась в брючный костюм из ткани
типа маскхалат, зазвучала песня «Батяня-комбат», к ней навстречу вышел с
гармошкой местный русский шансонье дядя Гера из Одессы, но он слегка только
подпевал типа караоке вместе с толпой, а она вся раскраснелась и так
симпатично разволновалась, французы это называют le traс. Глядя на нее,
французы не только завизжали от восторга, но и стали подпевать со своим
ужасным французским акцентом типа «за намьи Путьин и Стальинград», а
некоторые стали, как сомнамбулы, раскачиваться в такт. А двое французов –
старый и молодой – точно отец и сын, потому что очень похожие, но сын негр,
а отец белый, явно ветеран то ли Первой, то ли Второй мировой. Я забыла,
когда эти войны были, у нас Валька прекрасно в истории разбирается, а я ни в
зуб ногой, только помню, что мне папа объяснял, будто какой-то мудрец
предрек Вторую мировую через 20 лет после Первой, типа должно вырасти новое
поколение рекрутов. А здесь во Франции ветеранов Первой мировой войны много,
потому что столетние старцы вообще не исключение. И вот этот ветеран войны
раскачивается, скандирует, и в ладоши бьет, а его сынуля тоже раскачивается
и бормочет: «Quel orgasme!». Я сегодня это слово в компьютере хотела найти,
но он у меня по обыкновению завис. А про Сталинград я в целом знаю, несмотря
на свою плохую память: у французов в каждом крупном городе есть или площадь
или бульвар или мост «Сталинград».
После теть Лизы и долгих
восторгов на сцену выкатился теперь уже один вот этот дядя Гера из Одессы,
который, между прочим, окончил Киевскую консерваторию (самую лучшую в мире,
как водится) по классу вокала, и вместо того, чтобы распевать в своей Одессе
арию Хосе из оперы Бизе (слышала в отрывках, когда все ходили на пикник на
озере), почему-то решил изучать французский язык в университете и уже третий
год по учебной визе во Франции проживает. На его номерах французы вообще
зашлись от восторга и попадали с кресел, особенно когда он запел на
украинском «Я пришел – тоби нема, пидманула, пидвела». Это мой папа в Курске
всегда поет, когда надо машину припарковать, а мест нет.
Потом стали всем
участникам концерта призы вручать под бурные, несмолкаемые аплодисменты, как
на последнем съезде какой-то коммунистической партии. Но мы с Валькой этого
момента не дождались, мы обе заболевали, у нас уже спазмы начались кое-где,
не буду в подробностях. Гастроэнтерит, короче. Он тут всюду гуляет по
закоулочкам и очень заразный: температура под 39, аппетита нет, мама
сказала, хоть на питании сэкономим. Хотя нам с Валентиной в конце вечера
заочно по шоколадке «Милка» вручили вкупе с букетом цветов – голубых.
А съедобные цветы имеют красно-желтый цвет. Но мы в этот момент стремительно
бежали домой, нам не до еды было.
7 марта 2005 г.
Мама тоже слегла. Но в
понедельник вышла на работу в свою гостиницу, оставив меня дома с отчимом, с
Жюльеном. Как он мне, однако, надоел, и как это мама не боится меня с ним
оставлять! Хорошо, он меня тоже боится. А то я бы ему показала, где раки
зимуют. Лежит целыми днями кверху пузом, наглотавшись антидепрессантов.
Иногда прямо на ковер ляжет. Это если он не у телика и не у компьютера
лежит. Меня к компу, к телику и к плей-стешн не подпускает тогда, ну что за
подлость! Говорит, не расшатывай, мол, себе нервную систему, видишь, до чего
я себе расшатал. У него официальный диагноз – депрессия, на больничном уже
более полугода проветривается. Его бы в Россию, в наш Курск, в гувернеры к
богатенькому русскому. Он же меня на эту тему и просветил: типа, мол,
русские в 19-м веке удостаивали французов таких должностей, а теперь все
поменялось на обратный знак, мол, вы русские едете во Францию гувернантками
да домработницами, а мужчины типа садовниками и официантами. Ладно,
едьте-едьте, все лучше, чем арабы.
А чем арабы тебе не
угодили, я интересуюсь знать. То есть я, конечно, молчу, про себя
интересуюсь. Не трогай лихо, будет тихо, как говорит мама. Да за такие
высказывания его бы в трибунал. Хотя ладно, пусть на ковре лежит, так-то он
тихий, угнетенный и невинный. И не жадный совсем. Говорил неоднократно, нас
бы с мамой золотом осыпал, приодел бы и откормил, да не на что, денег нет,
одна пенсия по инвалидности и пособие по больничному, все бывшим женам и
детям (и жен двое, и детей двое) до копейки отдает. Мама говорит, устала я
его везти, бугая этакого. То твоего папашу везла, бугая тоже этакого, то
теперь Жюльена. Хоть бы кто меня под крылышко взял и повез в даль светлую!
Можно подумать, что мой папка тоже бугай, но главное, будто ее никто под
крылышко не берет! На поверку оказывается, что женихов вагон и маленькая
тележка, и все хотят от нее ребеночка. Это мне, значит, братика или
сестренку.
8 марта 2005 г.
Раньше, лет этак до 9, я
бы от такового подарочка не отказалась, Даже наоборот, приставала с такой
просьбой к родителям. Как издалека вижу бебешку, бегу к ней и начинаю ее
тискать-жулькать, пока малыш не захнычет или вовсе не заорет блажным матом.
Папа мне тогда говорил: вырастешь, сама родишь. Хоть 10. Да за это время вся
русская нация вымрет, начинаю я издалека апеллировать к его совести. Мама
меня всегда поддерживала, говорит, у нас в роду однодетных-то мало было.
Только сам папа единственный ребенок в семье, что видно за версту – штучный
экземпляр, штучка с ручкой, как мама нелестно отзывается. Мамина бабушка –
близнец, мама имеет сестру в Канаде, по дедовой линии тоже близнецы. Мне
надо, мама говорит, мол, тоже близнецов родить, тогда у нас сразу трехдетная
семья будет.
15 марта 2005 г.
А какая же, однако,
трехдетная семья, если мамина же мама бабушка Маня (ну та, которая близнец)
говорит фразу, от которой меня тошнит: «Не плодите нищету». Что это такое?
Страшная какая-то фраза. И, правда, тошнотворная. Как роман французского
писателя Жан-Поль Сартра «Тошнота». Я, правда, его еще не читала, и не
собираюсь. Я вообще почти ничего не читаю. Мне нравится больше по каналам
телика гонять или приковаться к мсн-программе. Мы с Валькой болтаем там
часами, и мне жутко нравится, что Валентина видна на экране и в профиль и
анфас. Серьезная такая, мое письмо читает. Вот ее медальный профиль и
ресницы густые, как опахала у бабочки. Хлоп-хлоп опахалами. И я ей тоже
видна, когда ее письмо читаю или чье-нибудь еще. Нас в среднем сразу человек
15 в сеансе участвует. Бывает и больше. Мама это называет групповщиной и
сгоняет меня чуть ли не метлой с кресла! Не дождется. Не сойду, буду стоять,
то есть сидеть насмерть. У меня на такой случай заготовлена фразочка (без
шаблонов в наше время не обойтись): оставь меня в покое, ты хочешь, чтобы я
из дома ушла и в какую-нибудь подворотню к этим бомжам с ихними собаками
неизвестно чем заниматься?
1 апреля 2005 г.
Во Франции это «день
рыбы», день приколов!
Нет, бывают, конечно, и многодетные семьи. Про французов я вообще не говорю.
Наш городок маленький, типично буржуазный. Как сказал на родительском
собрании президент родительского комитета, когда я маму под дверью ждала: «Marignane
est la ville bourgeoise, point!» Мариньян – город буржуазный, точка. Так и
сказал. Точка. Никаких гвоздей. Вот лозунг мой и солнца. Забыла я, из какого
русского стиха про солнце.
А французская буржуазия,
между прочим, свое дело знает, размножается. У нас в классе у всех семей по
3–4 ребенка, если, конечно, папаша в наличии. А если папаши нет, куда-то
смылся или характер мамашин проверяет, то двое детей обязательно. А то
бывает: куча детей и папенька с маменькой сходятся-расходятся. То найдут
нового партнера, каждый своего, то вдруг того партнера бросят и опять
сойдутся. Детишек своих то в один дом тащат, то в другой, то к маме старой,
то к новому папе, и все в основном по расписанию, все на бумаге расписано.
Нам на уроке говорили, что это называется семья перекомпонованная (recomposéе).
Только я забыла, в каком случае она recomposéе: в первом, когда папа-мама
разбежались, или во втором, когда обратно сошлись. После этого можно опять
разойтись, тогда уж точно la famille recomposéе получится.
5 апреля 2005
г.
А про арабов я вообще не
говорю. Они этой кошмарной фразы не знают в принципе. Нищету не плодят, а
плодят детей, поняли? Вот арабы поняли. У нас есть семья знакомая арабская,
там четверо детей так получились. Сначала Рашида, их мамаша, замуж не
хотела, жила себе припеваючи в своем Алжире. На родине всегда можно жить
припеваючи, это обнаруживаешь, особенно когда во Францию переедешь...