Под чужой личиной

     Личинами в старину называли маски. Законопослушные граждане прятали под ними лица на карнавалах и маскарадах, актёры – на сцене, а бандиты и разбойники – на большой дороге. В 1608 году католическая церковь запретила ношение масок вне карнавалов. За нарушение мужчин могли отправить на два года в тюрьму, а женщин приговорить к публичной порке. Маски позора носили провинившиеся немцы в XVII–XVIII веках. Через сотню лет в Австралии их надевали заключенным для пресечения разговоров.
      В наше время ношение масок также запрещено во многих странах: для двух и более лиц вне маскарадов – в США, во время беспорядков – в Канаде, во время демонстраций и митингов – в Австрии, Дании, Испании. России, Швеции, во время публичных собраний – в Германии. Хотя в России, как обычно, суровость закона компенсируется его неисполнением: на знаменитой новосибирской «Монстрации» маски – обычная часть шоу.
      Со временем выражение «натянуть личину» приобрело иносказательный характер: так стали говорить о людях, выдающих себя за кого-либо другого. Благо желающих это сделать во все века было предостаточно. Безродные выдавали себя за аристократов, нищие – за богачей, одержимые – за пророков, трусливые – за героев, женщины – за мужчин и мужчины – за женщин. Особой категорией мошенников стали венценосные самозванцы: начиная с Древнего мира они объявляли себя чудесно спасшимися от смерти владыками или их ближайшими родственниками. Особо популярным среди претендентов на престол был в своё время римский император Клавдий Нерон. Некий греческий авантюрист, выдавая себя за Нерона, даже захватил целый остров, собрав под своё командование беглых солдат и окрестных бродяг. Впрочем, правление его продолжалось недолго – до первого корабля с легионами Рима. Другой спасшийся «Нерон» по имени Теренций объявился в Парфии при дворе местного царя Артабана IV. Владыка Артабан, по иронии судьбы, тоже был самозванцем и вёл борьбу не на жизнь, а на смерть с другим парфийским царем. Некоторое время он размышлял, как можно использовать афериста, но затем решил не связываться с могучим Римом, а получив оттуда доказательства смерти Нерона, и вовсе казнил Теренция. Впрочем, на этом самозваные римские императоры не закончились, и той же Парфии пришлось позже выдавать Риму ещё одного.
      Огромная Сибирь, где проще было потеряться, чем встретиться, в этом отношении ничем не отличалась от остального мира. Ежегодно по Великому Сибирскому тракту мчались из одного города в другой авантюристы и аферисты, натянувшие чужие личины. Например, год 1704, когда войска Петра I отбили у шведов Нарву, запомнился вояжем в Сибирь «крестного сына ближнего боярина Бориса Петровича Шереметева полковника Семена Иванова». В досуворовские времена фельдмаршал Шереметев был одним из самых известных русских полководцев. В вой не с турками он осадил и взял штурмом три турецкие крепости, а в Северной войне нанес шведам несколько чувствительных поражений. При штурме Мариенбурга Борис Петрович пленил Марту Скавронскую – будущую жену Петра I, а впоследствии – императрицу Екатерину I. Эксцентричный Петр «отблагодарил» его через несколько лет, когда Шереметев пожелал удалиться на покой и постричься в монахи. В ответ царь устроил 60-летнему полководцу пышную свадьбу, женив на красавице Анне Салтыковой.
      Посольство «шереметевского крестника» встречали в провинции с большим почётом: троих путников ждал бесплатный провиант, званые обеды, свежие лошади, а главное – деньги. Используя слухи о готовящейся поездке Петра I в Сибирь, «полковник Иванов» требовал от местных владык начать подготовку к приёму высокого гостя, а ему выделить в дорогу 25 подвод. Сомневающимся предъявлял грозное письмо с личной печатью и за подписью Шереметева. Далее следовал доверительный разговор о том, что двадцать пять подвод для троих человек и не нужно, достаточно восьми, а за остальное полковник согласен взять деньгами. Проехав по маршруту Ростов – Ярославль – Тотьма – Великий Устюг – Верхотурье, «посольство» достигло Тюмени, совершенно утратив чувство меры. Если в Великом Устюге полковник представлялся Ивановым, то в Верхотурье, откровенно насмехаясь над перепуганным местным начальством, – Пройдошиным. Достигнув Тюмени, веселая компания авантюристов встретилась с воеводой Осипом Тухачевским, и нашла коса на камень. Камнем стал человек пожилой и бывалый, воевавший со шведами и поляками ещё при царе Алексее Михайловиче и деятельно участвовавший в подавлении крестьянского восстания Степана Разина.
     Несмотря на возраст воевода много делал для Тюмени, в частности построил в городе первые каменные дома. Заподозрив неладное, Тухачевский провел негласное расследование, результат которого поразил опытного царедворца. Посольство по подготовке императорского вояжа по сибирским городам оказалось беглыми солдатами, лихим образом решившими добраться до родных сибирских деревень. При аресте у «полковника Иванова» изъяли тетрадь, в которую он аккуратно вносил все полученные по пути взятки. Вскоре незадачливых авантюристов отправили в обратный путь, но его они проделали куда менее комфортно – с кандалами на ногах.

« назад, в читальный зал